Илья Брызгалов в большом интервью радиостанции “Спорт fm” рассказывает о дне сегодняшнем и с удовольствием вспоминает “Филадельфию”…
Возраст еще позволяет играть на достаточно высоком уровне. Гашек до 45 играл! Сейчас Мартин Бродор только закончил!
– Мы же все разные… Кто-то может устать от хоккея. Есть дети, которые устают от него в 15. А кто-то устает в 30, кто-то в 45…
Илья Брызгалов устал от хоккея?
– Вот это я понять не могу. Возраст все равно сказывается. Начинаешь каждый год готовиться после тридцати лет. И ты чувствуешь, насколько тяжелее. Начинаешь бегать, начинаешь тягать железо, делать растяжку… И тогда понимаешь, что не такой гибкий, что уже тяжело бежать. Время на подготовку раньше занимало месяц, за это время ты мог себя подготовить, когда тебе было 25-26 лет. А сейчас тебе надо уже 2 месяца, чтобы себя привести в порядок. Все равно организм получает огромную нагрузку, он изнашивается, устает.
С одной стороны, да. А с другой стороны, в общем-то есть еще заинтересованность?
– Знаете, самое главное, понять, есть ли стимул.
А стимул есть?
– Мне надо разобраться в себе. Понять, хочу или нет.
Может быть, КХЛ?
– Знаете, пока я об этом даже не думаю. Моя жизнь в последние 14 лет была связана с Соединенными Штатами. Переезжать сюда, играть в КХЛ – это серьезное решение. Ты должен перевести семью, найти детям школу. Я не могу решать только за себя. У меня есть семья. Я должен делать так, как им будет комфортно. Потому что дети довольно уже взрослые: 9 и 11 лет. И я должен уважать и их решение, и решение жены. Как им будет комфортно. Я не могу все бросить и сказать: «Ребят, сидите здесь, а я поехал играть».
В ЦСКА приезжали ведь, играли.
– Это было время локаута. И у меня был контракт. Все время был как на пороховой бочке, день ото дня ждали новостей, когда он закончится. И у меня был контракт, который я должен был выполнять. Допустим, с «Филадельфией». На протяжении девяти лет должен был поддерживать себя в физической форме.
Когда подписывали контракт с «Филадельфией», действительно рассчитывали, что девять лет в этой команде проведете?
– На самом деле, так и было. Мы сразу приехали и приобрели дом. Я думал, что здесь я закончу свою хоккейную карьеру. Но жизнь немного по-другому сложилась.
Дом остался в Филадельфии?
– Дом остался. Мы туда вернёмся.
Всё-таки возвращаетесь в Филадельфию? А как вам, кстати, город Филадельфия? Нравится или нет?
– Вы знаете, Филадельфия – первая столица. Там много хороших музеев, там есть, что посмотреть. Это северо-восток Соединенных Штатов. Он немного отличается от других регионов Америки. Там все быстрее, люди жестче, намного грубее.
Как в Москве?
– Там такой же город, как и все. Есть прекрасные районы, есть какие-то бедные районы. Есть даун-таун – живой, весёлый. Там люди живут. Есть «мертвый» даун-таун, где бизнес-центры. Рабочий день закончился и он «вымирает». В «живом» даун-тауне люди живут, общаются, встречаются, там много ресторанов. Нам там нравится. Конечно, идеальным было бы место, где жизнь протекала под солнышком. Где-нибудь во Флориде.
Как Евгений Набоков?
– В Калифорнии, да.
Вот он любит там жить, ему нравится.
– Каждый день просыпаешь и видишь солнце.
Зато, может быть, поближе к пенсии можно туда переехать. Многие в Америке так и делают, переезжают на «юга».
– Но нам нравится жить в Филадельфии, там прекрасные школы. Считается, что там одни из лучших образовательных школ в США. В общем-то, нам не на что жаловаться.
Илья, вопрос, наверное, достаточно непростой. Все-таки, вас, скажем так, в Северной Америке в последнее время складывались не очень хорошо отношения с журналистами. Были какие-то моменты. Где-то, может, кто-то что-то не так понимал. За вашими словами пристально следили. Я вспоминаю время перед зимней классикой. Я сам люблю смотреть за НХЛ, на одном из матчей зимней классики я присутствовал. К сожалению, не на вашем, а с участием «Вашингтона». Очень много вокруг вас журналистов, которые практически за каждым словом охотятся, ждут, что скажет Илья Брызгалов. Как вам такое отношение, внимание со стороны прессы? Не мешало?
– Это, в принципе, было только в Филадельфии, наверное. Но их можно понять. Они любят хоккей, это «хоккейный» город, команда находятся во владении «Comcast Spectacor». Поэтому высокого внимание телевидения, прессы. Они ходят, спрашивают, интересуются. Частенько, знаете, как было… Я общался с ними в интервью.
Такое быстрое флэш-интервью, они без включенных микрофонов, без аппаратуры… Ты парой слов перекинулся, они отвечают, что такое не знали. Ты и начинаешь им объяснять.
Про медведей, про космос.
– Дошло до того, что я сказал: «Вы не знали, что первые собаки в космос летали Белка и Стрелка?» Они смеются, не знают таких вещей! А потом, официально отвечаешь на хоккейные вопросы и, что самое интересное, на следующий день находишь в прессе не ответы на хоккейные вопросы, а то, о чём ты разговаривал без включенного микрофона.
Вас это раздражало?
– Меня это не раздражало. Но раздражало, наверное, руководство команды.
Делали какие-то замечания? Говорили: «Илья, остановиться надо, не давать интервью…»
– Я много раз их просил, говорил, если вы не хотите, чтобы я с ними общался, огородите. Но не могут этого делать. Иначе будут за это команду штрафовать. Они все время выделяют после игры игроков, которые дадут интервью. И я постоянно в этом списке был. Многие вещи журналисты придумывали просто из ниоткуда, на них приходилось реагировать как-то…
А про космос?
– Про космос мы с ними разговаривали. Но была такая вещь, что я, якобы, заснул на собрании. Это вообще…
У нас в России это широко обсуждалось.
– Это была ложь чистой воды. Собрание было короткое, свет был. Оно продолжалось две минуты. И кто-то ляпнул, не знаю, кто.
Может, кто-то из игроков пошутил?
– Первым делом журналисты стали спрашивать у тренера: «А что, Брызгалов заснул на собрании?» Тренер ошарашен, он не знает, что ответить. Спросил, с чего взяли. Ему говорят, есть такой слух. Тренер спросил: «Это игроки сказали?» – «Нет, игроки говорят, что он не спал». Тренер говорит, что тоже не видел, чтобы Брызгалов спал. Но им закинули это, и они все равно стали раскручивать. Они это напечатали. Я не чувствовал, чтобы меня команда пыталась как-то от этого отгородить.
Они это, может, целенаправленно делали? Чтобы выкупить потом контракт?
– Нет! Я не думаю, что это они делали целенаправленно. Но в тот момент мы не попадали в плей-офф, была сложная ситуация… У нас было огромное непонимание с тренером насчет видения игры. Не мое дело давать указания. Но вещи, которые я просил, чтобы он сделал вначале сезона, он сделал только в конце, потому что это посоветовал Крис Пронгер. С первого моего прихода в команду у него была идея, что защитники должны блокировать броски от синей линии, чтобы шайба не доходила до ворот. В «Финиксе» я играл совсем по-другому. Там защитники разбирали игроков и все, что летит от синей линии – моя задача поймать намертво и отбить. Защитник принимает шайбу на себя. Я на эту шайбу по-любому реагирую. Я не знаю, поймает он ее или нет. Она от него может отскочить куда угодно. От него срикошетить в ворота. Он ловит шайбу, он играет вратарем. То есть, его игрок стоит свободным. Она от него соскакивает свободному игроку на клюшку. Я все равно на этот бросок реагирую. И они забивают в пустые ворота. Я просил, говорил: «Не надо так делать… Я прошу, чтобы защитники не ловили шайбу». Отвечают: «Нет, у меня философия, статистика, считаем, что команды, которые выигрывают Кубок Стэнли, чаще всего ловят шайбу на себя».
Кстати, в «Финиксе», я заметил, у вас действительно была достаточно хорошая статистика по сравнению с «Филадельфией». Ваше выступление в «Финиксе» попало на Олимпийские игры в Ванкувере. Для меня было несколько удивительно, когда я увидел в воротах Евгения Набокова. Я абсолютно ничего против не имею, не собираюсь сталкивать вас лбами. Но я тогда плотно общался с Быковом, Захаркиным. У меня был вопрос по этому поводу: «Почему?» Я видел, что Илья Брызгалов в тот момент был готов лучше. Это было очевидно. И у многих журналистов это вызывало вопрос. Вам не было обидно, что так получилось? Сейчас можно говорить все, что угодно. Что канадцы вышли такие, что порвали бы Брызгалова вместе с воротами и Набоковым. Но вам не показалось, что это несколько несправедливо? Обратились-то не к статистике…
– Это такая больная тема. Наверное, за последние годы у нас реально в Ванкувере был очень хороший шанс выиграть Олимпийские игры. Тогда еще было много эмоций, после Олимпиады. Я не хочу сейчас поднимать эту тему.
Если просто подобрать слова?
– Я не знаю, как сказать, но, на самом деле. Мы были не готовы.
Именно как команда? Не готовы под руководством тренера?
– С одной стороны, это был наш лучший шанс выиграть Олимпиаду. Но мы подошли к ней неподготовленными. Вот так.
Именно со стороны тренерского штаба?
– Я сказал все.
К сожалению, у меня сложилось впечатление, что все равно в вашей карьере – лично я для себя сделал такой вывод – есть какая-то недосказанность. Так говорят, например, режиссеры, если еще не воплотили какую-то постановку.
– Мне кажется, есть, на самом деле.
Был период в вашей жизни, когда не получалось, вы ушли из Филадельфии, выкупили они ваш контракт. Был момент, когда без клуба находились. Вас пригласила «Эдмонтон Ойлерз», которая вернула вас обратно в хоккей. Что чувствовали, когда вас пригласили в эту команду? И вообще, каково отношение города к хоккею? Ведь все-таки команда есть команда. И люди там просто болеют хоккеем.
– В Эдмонтоне очень любят «Эдмонтон Ойлерз, единственное, что у них там есть – это хоккейная команда. Есть еще канадский футбол. Но «Эдмонтон Ойлерз» для них – это все. Каждую игру забиты трибуны. Им больно смотреть из года в год, как команда не попадает в плей-офф. Смотреть на то, как команда постоянно проигрывает дома с большим счетом. Ну, не постоянно, но частенько… Им неприятно смотреть, может быть, на те вещи, когда команда безвольна, не проявляет характера. Можно простить со стороны болельщика, наверное, все. Но не то, когда команда, мирится с тем, что проиграть – это нормально. Нет, это ненормально. И так нельзя учить игроков.
А вам тяжело было, как обладателю Кубка Стэнли, прийти в такую команду и понимать, что в обороне был пожар? Хотя с другой стороны, там защитников не надо было просить ловить шайбу на себя.
– Самое худшее, что там было, это равнодушие со стороны некоторых игроков: «Ну, проиграли и ладно… Это нормально… Ну, не попали в этом году, не попадем в плей-офф…» Эти игроки принимали поражение, как должное. Это бесило больше всего.
Поэтому, когда появился шанс уйти, вы ушли в «Миннесоту».
– Это не мое желание.
Но, я думаю, вы обрадовались этому моменту. Тем более, «Миннесота» играла в плей-офф.
– В «Миннесоте» было здорово, первоклассная организация, где чувствуешь сразу разницу. Какие там задачи ставятся, какое там отношение игроков самих.
Есть команды, которые заинтересованы в вас, как во вратаре? Которые готовы заключить с вами контракт? Я имею в виду, в НХЛ.
– Честно скажу, я не знаю. Наверное, мне надо самому четко определиться, хочу я этого или нет. В том году в «Анахайме» я занимался полностью семьей, детьми, тренировками сына и дочки. Когда «Анахайм» подписала меня, я приехал начал готовиться, прошло уже три четверти сезона… Это невероятно тяжело, когда ты неподготовлен, а тебе надо все это догонять. Ты намного медленнее всех, намного тяжелее, пытаешься где-то сжульничать… Но ты обманываешь прежде всего себя, игра этого не прощает… От тебя ведь ждут результата. И ты его должен давать сейчас. А людям тоже нужен результат. Но нужно и время, чтобы подготовиться, чтобы разыграться. У меня «Эдмонтоне» ушло порядка двух месяцев, чтобы набрать это все. И потом уже мы начали выигрывать. Я больше двух шайб не пропускал. Потом приехал в «Миннесоту» и мне понадобилось время, опять же, в силу возраста.
Со сборной где-то не складывалось. И ходили слухи среди журналистов, что даже с вашей стороны были условия, что, если вы приезжаете в сборную, то будете играть, как номер один. То есть, для вас важно приехать и быть вратарем номер один? Некоторые тренеры говорили, что отказываются, что такие условия они не хотят принимать…
– Это еще одно большое заблуждение. Никогда я такого не говорил. Дехтярев В.: Выдумки журналистом или тренеров. Хотя, тренеры говорили, что Илья Брызгалов – не простой вратарь. Человек с непростым характером. Брызгалов И.: Вы знаете, многие люди так говорят. Но они меня совершенно не знают.
Мы до эфира с вами общались и сейчас общаемся, я проблем пока не заметил.
– Видите, вокруг меня создали какой-то миф…
А почему?
– Я не знаю. Многие люди, с которыми я даже лично незнаком, имеют обо мне какое-то мнение и высказываются публично обо мне.
А вас это как-то задевает, мешает?
– Нет, меня это не задевает. Я просто пытаюсь понять, как этот человек может обо мне что-то говорить, когда он меня совершенно не знает. Я даже с ним незнаком. И он делает какие-то заявления обо мне…
Сейчас идет достаточно серьезный спор по поводу лимита на легионеров. На ваш взгляд, лимит нужен в КХЛ? Вы – человек, который отыграли достаточно большое количество сезонов в НХЛ, где никакого лимита на легионеров нет вообще. На ваш взгляд, нужен ли нашему хоккею лимит на легионеров?
– Давайте разделим: существует национальная сборная и КХЛ. Нужно поставить первоочередную задачу: или мы делаем все в интересах сборной или мы создаем профессиональную хоккейную лигу. Нельзя будет сделать сразу две вещи. Если создаешь настоящую, профессиональную, зрелищную хоккейную лигу, ни о каких лимитах речи быть не может. В этой лиге должны играть самые лучшие, чтобы был первоклассный хоккей, чтобы зрителю было интересно его смотреть, чтобы они шли на трибуны. Вводя лимит на легионера, ты не создашь лигу. Они говорят, у нас не может играть молодежь тогда, сборная от этого страдает… Мы возвращаемся к работе с молодежью, к тому, чтобы она «выцарапывала» себе эти места. В тепличных условиях не вырастишь игрока мастер-класса.
Был у нас момент, «обязаловка», чтобы на площадке, что называется, «масочники» были. В чем проблема? У нас сажали вратаря определенного года рождения. И человек просто не тренировался, не играл, он просто сидел на скамейке запасных, потому что он вписывался в этот лимит просто по своему возрасту.
– Идет простой конфликт интересов. А поскольку у нас большинство команд спонсируется госкорпорациями, им важно…
Выигрывать?
– Нет, у нас задача есть сверху, что должна быть сборная. Соответственно, туда мы сажаем молодежь, которая в КХЛ не развивается, будет просто сидеть. Они потом не смогут попасть в сборную. В общем, каша получается.
Илья, я надеюсь, что карьера ваша еще не завершена. И мы на площадке вас еще увидим.
– В предварительном матче каком-нибудь…