Ответы в темах
- Сообщения
Пора наверное привыкать что мы клуб из второго десятка и не строить иллюзий на ближайшие годы. Больна сама систем – ее головы, а это быстро не лечится! Главное теперь хотя бы характер показывать раз нет мастерства, уже поймал себя что буду доволен и поражениям но с обязательным показом яиц!-;)
Посмотрел матч в повторе, спасибо. Из того что видел пока не отвлекали игра местами была, но видимо наш уровень сегодняйший не позволяет брать очки и в таких играх. Пока все плохо!!!
Кстати, я Филли-Флу :big
Ну теперь понятно – грипп значит. Не слышал о таком раньше.
Как тебе здесь кстати Филли-Флу, освоился? :drinkФилли-флай здорово! Свежая кровь у нас появилась-;) Отлично!-;)
О команде парни рано еще судить, только две игры отыграли и все еще упереди!-;)
Верим! Стиви надо ставить в следующем матче несмотря на его вчерашний перегар-;)Даррен Маккарти. Глава XVII – заключительная
Все хотят дружить с Дарреном Маккарти – бывшим героем «Детройт Ред Уингс», но никто не хочет общаться с Дарреном – наркоманом и алкоголиком.
К сожалению, люди, которые раньше были близки мне, теперь не хотят иметь со мной дела. Фанаты всегда рады пожать мне руку, но некоторые из моих бывших знакомых руки мне не подадут. Некоторые говорят, что не могут находиться рядом из-за моего пьянства. Но были бы они терпимее, если бы я все еще зарабатывал миллионы? Я считаю, что если ты был рядом со мной, держа Кубок Стэнли, то ты должен быть рядом и тогда, когда я пересчитываю гроши, чтобы оплатить квитанции.
Я часто вспоминаю своего приемного отца, Крэйга. Если бы он до сих пор был жив… Он бы не позволил всей этой ситуации зайти так далеко. Его смерть изменила мою жизнь. Мой дедушка и Крэйг были единственными людьми, к которым я прислушивался. И оба ушли так рано… Эти два мужчины могли направить меня в нужном направлении, держать меня в рамках. После смерти Джигса и Крэйга в моей семье остались только женщины, которые пытались учить меня жить. Мне же нужен был мужской пример для подражания.
Не стоит думать, что вы знаете меня, если вы изучили мою статистику в НХЛ. Нельзя оценивать человека по цифрам в статистике. Гораздо лучше обо мне расскажут мои татуировки.
Я считаю, что тату – это способ самовыражения. Как музыка, песни, поэзия. Первую татуировку я сделал в 1994 году. Мне нарисовали буквы HD (в честь Harley Davidson). Однако остальные мои татуировки более личные. На левой руке у меня изображен крест на цепочке в память о Крэйге, Джигсе и моем близком друге Джеймсе Андерсе.
На правой руке у меня изображен древний зверь, похожий на грифона. Я набил его в честь рождения моего сына – Гриффина. Вас, возможно, удивит, что на моем теле нет татуировок, посвященных моим победам в Кубке Стэнли. Все потому, что эти титулы, как бы они не были дороги мне, не олицетворяют меня как человека.
Я хочу в будущем сделать новые татуировки. Хотел бы набить красивые цветы в честь моих дочерей. На левую руку хочу сделать лапу – в напоминание о любимых домашних животных. Хотел сделать отдельную татуировку, посвященную Шерил, но она отговорила меня от этого, так как считает тату плохой приметой для отношений. У меня есть определенные задумки, но пока они не сформировались до конца.
Многие считают, что я стал меняться под влиянием Шерил. Но моя жена ничего не требовала. Я сам был готов измениться. Я хотел начать новую жизнь с Шерил. Прошлый образ жизни вымотал меня. Несмотря на то, что я был постоянно окружен людьми, я чувствовал себя одиноким, так как понимал, что никто из этого окружения не будет рядом со мной долгое время.
К сожалению, тени прошлого не отпускают меня. И что еще страшнее, они хотят причинить вред Шерил. Особенно в этом преуспели две официантки, с которыми я когда-то встречался. Они объединили свои усилия и начали серьезно доставать нас.
Они стали вываливать через интернет на меня и Шерил горы помоев. Якобы я торговал наркотиками. Якобы Шерил воровала препараты из больницы, в которой работает, чтобы я потом мог перепродать их торчкам. Их сообщения были полны злобы и лжи.
Сначала Шерил попыталась дать им отпор, но они только усилили свой натиск. Затем мы пытались игнорировать их, но и это не помогло. К счастью, эти дамочки не отличались особой сообразительностью. Они обсуждали все свои планы в интернете, поэтому к нам на руки попала их переписка.
Они пытались обвинить Шерил в том, что она разбила окно в их автомобиле, но нам удалось доказать, что Шерил в то время даже не было в городе. Мы постоянно получали сообщения с угрозами, но ситуация совсем вышла из-под контроля, когда один из наших знакомых показал нам их переписку на Facebook. Они говорили, что «необходимо позаботиться» о Шерил.
Для меня это стало последней каплей. Нужно было предпринимать что-то, чтобы обезопасить себя. Собрав все необходимые документы и приложив к ним перепись в интернете, я написал заявление в полицию. Вся эта ситуация быстро просочилась в прессу, поднялся немалый шум. Журналисты постоянно караулили нас на пороге дома. Я мог сдержать натиск прессы, но для Шерил все это было очень тяжело.
Сторона обвиняемых пыталась доказать в суде, что Шерил действительно разбила окно машины и угрожала тем женщинам. В качестве доказательств была предоставлена распечатка писем, которые Шерил, якобы, отсылала. Конечно, все это была подделка. Какие-то выдуманные адреса, черт, да даже имя Шерил было написано с ошибками. Однако вся эта ситуация серьезно нас донимала. В конце концов, мы решили не продолжать всю эту кутерьму и предложить другой стороне мировое соглашение. Они удаляют все записи из интернета и больше не донимают нас, а мы же забираем заявление. Это предложение было принято.
Вся эта ситуация была выдумана жалкими, больными и бездушными людьми. Как я мог пустить их в свою жизнь? Как я мог общаться с ними так долго? Уму непостижимо. И теперь все это может задеть мою дорогую Шерил… «Все нормально, дорогой. Эти люди не пугают меня», – успокаивает меня Шерил. Черт, да она должна была убежать от меня в первый день знакомства, или, по крайней мере, оставить меня, узнав о моем прошлом. Но она осталась рядом. Сначала как друг, потом как жена. Теперь я знаю, что значит настоящая любовь.
Я не религиозный человек, но верю в Бога. И я верю, что у Него есть определенный план для меня. Именно поэтому я считаю, что смогу справиться со своими проблемами. Я найду работу, которую ищу. Со мной рядом будут любящие и верные люди. Я верю, что моя жизнь в итоге сложится удачно. Главное не прекращать бороться со своими проблемами. Я не могу остановиться, так как на кону стоит моя жизнь. Именно поэтому я назвал книгу «Мой последний бой». Именно поэтому это самая ожесточенная и непримиримая битва в моей жизни.
Иногда какой-то поклонник «Детройта» может остановить меня на улице. Он узнает меня, но не может вспомнить фамилию. «А вы не Боб Проберт?» – следует вопрос. Я отвечаю: «Боб умер. Я – Даррен Маккарти. И я еще очень даже жив».
P.S. Вот и подошел к концу рассказ о судьбе экс-тафгая «Детройта» и «Калгари», четырехкратного обладателя Кубка Стэнли Даррена Маккарти. История тяжелая, но Даррен честно признает, что виноват во всем только сам, и теперь пожинает плоды своих необдуманных действий. Хочется только пожелать ему преодолеть все свои проблемы и обрести душевный покой. Надеюсь, несмотря на много негативных моментов, вам, как и мне, было приятно вспомнить золотые годы «Детройта» и узнать из первых уст о принципе формирования Чемпионской Команды с большой буквы.
Даррен Маккарти. Глава XVI
Для порядочного человека моногамия – это нормальное состояние. Однако я не могу отнести профессиональных спортсменов к этой категории людей.
Я не пытаюсь искать оправданий своим поступкам, я просто хочу быть честным с вами. Пишу эту главу с тяжелым сердцем, так как предстоит обсудить не самые приятные вещи. Однако я и так старался рассказывать о своей жизни без купюр, не стану что-то менять и сейчас.
Я быстро узнал, что некоторые женщины просто помешаны на том, чтобы заарканить профессионального спортсмена. Мое мнение подтверждают многие люди из мира спорта, с которыми мне довелось общаться.
Считаю, что нынешнее поколение хоккеистов честнее в отношении со своими женами или подругами. Возможно, они научились на ошибках моего поколения. Они поняли, что за свои ошибки придется заплатить немалую цену. Мир изменился. Хотя я не говорю, что нынешние спортсмены безгрешны или что все игроки моего поколения ходили налево. Даже в мое время большинство мужчин были честными в своих отношениях. К сожалению, я не относился к этому числу.
Я полностью признаю свою вину. Я потерял девственность в 16 лет. Это случилось, когда я играл за «Питерборо». Ее звали Ким, ей был 21 год. Я понятия не имел, что делать, но процесс мне понравился. Это открыло ящик Пандоры.
С тех пор о моей верности не приходилось говорить. В 1992 году я стал встречаться с Черил, которая в будущем стала моей первой женой. Но даже в тот период я постоянно изменял ей. Когда я, наконец, стал игроком НХЛ, то мои возможности многократно выросли. Если вы почитаете узы брака, как я сейчас, то вам не понравятся эти истории, но я хочу быть честен. Возможно, кого-то этот рассказ убережет от будущих ошибок.
Для меня в то время брак не был романтикой. Это было деловое партнерство. Обсуждение планов, счетов и логистики решений. Потом появились дети, и это сделало партнерство крепче. Не стоит думать, что я не любил своих детей, но я вел двойную жизнь. Дома все знали одного Даррена. За дверью я становился совершенно другим. Там меня ждала жизнь полная веселья: бесконечная выпивка, деньги и женщины.
Женщины, с которыми я встречался, были жалки. Им можно дать определение «падшие». Каждый день на «Джо Луис Арену» приходили девушки, которые хотели затащить Даррена Маккарти в кровать. Все знали мой образ жизни и где меня можно найти, так что им не составляло труда отыскать меня. Для них я был желанной добычей: богатый, сильный, профессиональный атлет в расцвете карьеры. Женщинам нравится это.
Где я только не трахался: ванны, душевые, раздевалки, барные стойки, машины… Список можно продолжать и продолжать. Не скрою, это было прикольно. Я чувствовал себя королем мира.
Мои партнеры по «Детройту» никогда не были посвящены во все происходящее. Очередной выезд. Я просто мог бросить багаж в номер, и ДиМак растворялся в ночи. Крису Дрэйперу всегда не нравилось, что у меня, так сказать, две группы друзей. Он считал, что другая компания принесет мне вред. Конечно, он был прав, но кто его слушал? Я жил по своим правилам.
В скольких стрип-барах я побывал! И не сосчитать. Я мог прийти туда в час ночи и просидеть до семи утра, пока на работу не выходила новая смена. Потом я приглашал парочку девок к себе в номер. Стриптизерши редко говорят «нет».
В 2001 или 2002 году мои походы по стрип-барам завершились. Наконец мне преподали урок: одна из стриптизерш заявила, что я избил ее, и пообещала подать в суд и рассказать все моей жене. Однако если я соглашусь выплатить ей энную сумму денег, то она оставит меня в покое. К счастью, ее отпугнула перспектива пройти проверку на детекторе лжи, но с тех пор я обхожу стрип-клубы за километр.
Мне даже думать стыдно о том, что я делал в те времена. Но тогда мне было просто плевать.
Забавно, что периодически мне доводится встречаться с женщинами из своей прошлой жизни. Большинство таких встреч проходит вполне мирно и дружелюбно. Зачастую при них присутствует и Шерил. И должно произойти что-то действительно серьезное, чтобы она начала как-то негативно реагировать.
К примеру, как-то одна женщина пробилась ко мне сквозь толпу во время моей автограф-сессии и стала откровенно домогаться меня. Он схватила мою руку и пыталась засунуть ее себе в штаны. Я смог вырваться из ее объятий и проорал: «Пошла на*уй отсюда!». Шерил отреагировала более спокойно. Она подошла к женщине и сказала: «Вам должно быть стыдно, это выглядит просто жалко. Имейте хоть каплю уважения к себе».
В другой раз я раздавал автографы в одном из баров. Людей набилось прилично, и Шерил вместе с двумя моими друзьями исполняла роль секьюрити. В один момент ко мне подошла молодая девушка и стала тереться о мою ногу, шепча на ухо всякие непристойности. Я указал ей на Шерил и объяснил, что я уже занят. Но она не унималась: «К черту твою жену, мне плевать!». Моим друзьям пришлось просто оттаскивать ее от меня. Однако эта дурочка вернулась. Я обратился к Шерил: «Если ты не сможешь разобраться с этим, то мне придется взять дело в свои руки». Шерил сказала ей: «Дорогуша, имей совесть. Люди выстроились в очередь, чтобы встретиться с Дарреном, а ты только унижаешь себя». Но эта долбанутая сучка только проорала в ответ: «Иди на*уй!». Шерил только ухмыльнулась в ответ: «Это последнее предупреждение. Пошла прочь и больше не возвращайся. Твое время прошло».
В конце концов вмешались знакомые этой сумасшедшей и отвели ее в угол. Однако через 20 секунд она вновь оказалась рядом со мной. Мои друзья только успели прокричать: «Даррен, оглянись! СМОТРИ!». Шерил вцепилась этой сучке в горло и оторвала ее от земли, швырнув затем через весь бар. Один парень пытался атаковать Шерил, но я был уже рядом и успел схватить его. Пришлось вышвырнуть всю эту шоблу из бара.
Некоторые люди просто не знают чувства меры. Как-то одна дамочка подошла к нам в ресторане во время ужина и просто схватила меня за волосы. Затем она пошла прочь. Но она не успела уйти далеко – Шерил догнала ее и заставила извиниться. Она объяснила, что либо женщина сама вернется и попросит прощения, либо она притащит ее к нашему столику за волосы.
Честно говоря, меня поражает, как девушки попадались на все то, что я говорил им. Гораздо сложнее было избавиться от них, чем познакомиться. Моя любимая фраза была: «Ты слишком хороша для меня. Я не имею права втягивать тебе во все это. Это было бы нечестно по отношению к тебе». Это часто срабатывало, так как заставляло их чувствовать себя стоящими. Я не говорю, что это был честный выход. Но метод был действенным.
Чем больше Шерил узнавала о моем прошлом, тем больше она поражалась: «Дорогой, ты конечно прекрасен и все такое… Но, черт возьми, ты не так хорош. Бедные и отчаянные женщины».
Но, как вы узнаете дальше, эти люди далеко не всегда так безобидны. Ошибки прошлого рано или поздно напомнят о себе. Иногда они бьют по людям, которых ты любишь.
Даррен Маккарти. Глава XV
У меня сложился определенный имидж, поэтому люди готовы поверить в любую небылицу обо мне. Иногда мы с Шерил пользуемся этим и сами выдумываем истории о моем сумасшедшем образе жизни. Нас так часто спрашивали, как мы познакомились, что мы стали выдумывать разные истории. Ведь люди хотят услышать что-нибудь «жаренькое». Чего мы только не придумывали: что Шерил была стриптизершей, что она была девочкой по вызову, что это была любовь с первого взгляда, что мы встретились на заседаниях анонимных алкоголиков…
Мы познакомились в 2010 году. Годом ранее я объявил о завершении карьеры, и моя жизнь вновь покатилась под откос. В сезоне-2008/09 я хотел принести команде больше пользы, но вмешались травмы, в результате чего я провел только 13 игр. «Ред Уингс» вновь добрались до финала, но в плей-офф я участия уже не принимал. После того, как я повесил коньки на гвоздь, моя жизнь превратилась в круглосуточные тусовки. Я просыпался в обед, тащился в бар и сидел там до закрытия, после чего вся компания переезжала ко мне домой. Не обходилось и без, как я их называл, «полуночных подруг». И так день за днем. Словно я стал героем фильма «День сурка». Только в моем случае это была совсем не комедия.
Меня окружали подозрительные люди, низкопробные компании. Включая и наркодилеров, барыг. Один из них со своей женой присматривали за мной. Я никогда не понимал их отношений, но они были фанатами «Ред Уингс» и следили за мной: убирали в доме, следили за порядком и постоянно подгоняли мне все необходимое. В то время я пристрастился к экстази. Его жена забирала меня из бара, приводила ко мне распутных баб… В конце концов, я стал им полностью доверять. Я выдал им свою кредитную карточку и попросил оплачивать мои счета. Они же, конечно, покупали на мои деньги все необходимое для себя. Я сам дал им себя ограбить. Но тогда я этого не понимал, так как был постоянно под кайфом.
Я был в дерьме по уши, и именно в этот момент мне предстояло встретить женщину всей моей жизни.
Но сначала я познакомился с парнем по имени Барт. Занятно, что Барт не интересуется спортом, поэтому его не интересовал Даррен Маккарти как бывший игрок «Детройта». Ему было плевать на хоккей, ему просто нравилось общаться со мной. Никакой выгоды, просто два мужчины быстро нашли общий язык.
Так вот, как-то он пригласил меня на большой ирландский фестиваль в городе Клэр, штат Мичиган. 12 марта 2010 года я, Барт и два его друга (обоих звали Марк) запрыгнули в минивэн и отправились в путь. Приехав в Клэр, мы отправились в отель. И первой, кого я увидел в лобби гостиницы, была красивая, высокая и стройная женщина. Пышные черные волосы, карие глаза… Правда, она даже не бросила в нашу сторону и взгляда, поэтому я спросил Барта: «Кто эта красотка?». «Ты имеешь в виду Шерил? Это моя жена», – ответил Барт.
Моя челюсть просто отвисла от удивления. Рост Барта сантиметров 165, а этой девушки – все 180. Я не могу поверить, что они пара. «Ты мечтаешь, чтобы она стала твоей женой. Такое возможно только в твоих снах», – посмеялся я. Барт подтвердил, что они не женаты, но знакомы. «Она не замужем. Она вообще терпеть не может мужиков. Она неприступна. Даже не пытайся», – заключил он.
Говоря, что эта девушка «неприступна», Барт только подогревал мой интерес. «Вызов принят!» – решился я. Он только посмеялся в ответ, не поверив в серьезность моих слов. Я стал расспрашивать Барта о подробностях. Выяснилось, что Шерил в разводе уже 11 лет и у нее пять бешенных братьев, одного из которых зовут «Рой себе могилу» Дэйв. С каждой новой подробностью мне становилось все интереснее.
Барт обратил внимание Шерил на нас и предложил пойти в номер, чтобы сбежать от толпы. Только намного позже я узнал, что Шерил тоже сразу обратила на меня свое внимание. В конце концов, в их городке не так много таких здоровяков, как я.
В итоге Шерил приняла наше приглашение, и мы всей толпой поднялись наверх. Она не притрагивалась к алкоголю и только наблюдала за всеми из кресла. У меня было время хорошенько ее разглядеть. Что сказать, она была восхитительна. Так прошел первый час нашего знакомства. Когда кто-то из охраны постучал в дверь, я почуял, что это мой шанс. Я вскочил и проорал, указывая на Шерил: «Барт, ты и она, быстро в ванную. Я не хочу, чтобы охрана видела меня здесь. Мне не нужны новые истории!». Шерил была, мягко говоря, удивлена, но проследовала за нами.
Мы просидели в ванной больше часа. Но первая моя попытка начать флиртовать разбилась в мгновение. «Давай сразу все проясним. Я не намерена заводить ни с кем отношений. И не собираюсь выходить замуж. Эта страница уже перевернута», – заявила Шерил. Она думала, что сможет этим отпугнуть меня. Наоборот, я влюбился. Это мой тип женщин.
Я прекратил свои жалкие попытки флирта и стал расспрашивать о ее прошлом. Он росла на ферме, у нее пять братьев и сестер. Она умеет стрелять из лука. Любит кантри и рок-н-ролл. К спорту она равнодушна, поэтому понятия не имеет, кто я такой. Я так заслушался ее, что не замечал, как летит время. Мне не хотелось отпускать ее. Я боялся той минуты, когда она уйдет.
Вечером мы планировали пойти в бар. Я рассчитывал не отходить от Шерил ни на шаг. К сожалению, в толпе оказались болельщики «Детройта», которые, конечно, меня узнали. Шерил была удивлена происходящим, но одновременно и заинтересована. Позже Шерил сообщила мне, что она разочарована тем, что я не был честен с ней до конца и не рассказал о своей профессии сразу. Тогда я впервые узнал, насколько честность важна для нее в отношениях.
Весь тот вечер я таскался за ней хвостом, и я хотел только одного – быть с ней рядом. В 5 утра она, наконец, сказала, что ей нужно пойти поспать, так как в 8 утра ей нужно быть в автобусе. Я заявил, что буду ждать ее у дверей. «Ага, конечно», – ухмыльнулась она.
Конечно! Я не сомкнул глаз. Я слишком нервничал, что могу упустить ее. И, когда она подходила к автобусу, то первым встретил ее именно я. Не сказать, что ее лицо излучало счастье в этот момент. По ее глазам можно было прочесть: «Неужели он опять будет таскаться за мной весь день?». Черт возьми, да! Я не отходил от нее до того момента, когда она заявила, что ей пора домой. По моим подсчетам, мы успели провести вместе 43 часа, и все это время я безуспешно пытался получить ее номер телефона. Наконец, в пять утра мы расстались. Я боялся, что больше никогда ее не увижу.
Однако я не собирался опускать руки. Вернувшись в номер, я первым делом связался с Бартом, и с его помощью нашел аккаунт Шерил на Facebook. «Ты будешь со мной дружить». – написал я. «Конечно, чудак. – ответила она. – Очевидно, ты так и не нашел листочек с моим номером, который я положила в карман твоей куртки».
Я многого добился в своей жизни своим трудом. Но никогда я не прикладывал больших усилий, чем в то время, когда я пытался заполучить ее номер.
Мы стали общаться ежедневно. Ей было интересно со мной, но ее совершенно не интересовал мой образ жизни. Шерил готова простить любой проступок, если человек честен с ней. Относись у другим так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе. Если ты не будешь с ней честен – значит, ты не доверяешь ей, не уважаешь ее. Она может простить поступок, но не обман. Поверьте, Шерил живет по этим заповедям. Она знает о всех моих проступках и ошибках: алкоголь, наркотики, женщины. Но она не порицала меня, она приняла меня таким.
Шерил никогда не пыталась переделать меня. Она стала первой женщиной, ради которой я сам захотел измениться. В самые тяжелые периоды она была рядом, всегда поддерживала меня.
Наши отношения развивались. Я постоянно просил ее подумать о более серьезных отношениях, но она отвечала: «Даррен, ты еще не готов». Действительно, мне нужно было разобраться со многими проблемами. Не могу сказать, что все ушло успешно. Я продолжал тусоваться, встречаться с женщинами. Моя голова и сердце хотели быть рядом с Шерил, но у моего члена был другой взгляд на вещи. Если бы я знал, как некоторые из этих людей будут портить нам жизнь в будущем, то я бы «угостил» их, как Клода Лемье в свое время.
В сентябре 2010-го я должен был лететь в Аспен на турнир ветеранов. Я хотел взять с собой Шерил. К тому моменту мы уже «дружили» шесть месяцев. Шерил до сих пор не решила, в каком направлении будут развиваться наши отношения, так что она не сразу приняла мое приглашение. За день до отлета Шерил позвонила своему бывшему мужу и предупредила его, что ему не нужно оставаться с детьми, так как они улетают. Этот звонок изменил всю мою жизнь. Роб, так звали ее бывшего мужа, сказал: «Ты должна перестать отталкивать от себя мужчин. Ты заслужила право на счастье». Это стало поворотным моментом в наших отношениях с Шерил. Как и все то путешествие в Аспен – из него мы вернулись настоящей парой.
Наши отношения сложились, так как Шерил никогда не пыталась изменить меня. Она хотела лишь помочь мне. Она спустилась в ад ради меня и озарила мою жизнь своим светом. Она всегда поддерживала меня в борьбе с моими демонами.
Простой пример. Как-то Шерил приехала ко мне домой после работы, и обнаружила меня в комнате с подозрительными личностями, сидящими у стола с горкой кокса. «Наверное, я зайду позже», – завила она. Я схватил ее и взмолился: «Не уходи. Я считал часы до твоего прихода». Я знал, что нуждаюсь в ней. Я не хотел вновь все просрать.
«Даррен, я никогда не буду указывать тебе, что делать. Я не буду учить тебя жить. Но я могу сказать, рядом с кем я не смогу находиться. Выбор за тобой», – заявила Шерил. Она не успела закрыть за собой дверь, как вся моя «компания» пронеслась мимо нее на скорости 100 миль в час. Ни один из этих людей больше не появлялся в моей жизни.
Шерил была рядом, когда другие бы сбежали. Она помогла мне найти путь в жизни. Она смогла приручить зверя под номером 25.
С ней я вернулся в русло нормальной жизни. Когда мы начали встречаться, то я даже не был разведен официально с Анной, так как я не подписал бумаги на развод. Понятия не имел, что все еще женат! Мое водительское удостоверение давно истекло, многие бумаги и счета просрочены…
Шерил стала для меня в реальной жизни тем, кем я был на ледовой площадке – защитником. Она ведет вместе со мной мою борьбу с алкоголизмом. День и ночь. Я зачастую поражаюсь, как она может так любить меня. Однажды я открыто задал ей этот вопрос. «Стала бы я оценивать, как ты пытаешься побороть, к примеру, рак? Нет. Я была бы рядом с тобой, и мы бы победили этот недуг. Также как мы победим твой алкоголизм!» – ответила она.
Шерил любит Даррена, а не бывшего игрока НХЛ Даррена Маккарти. Мы поженились в 2012 году, на следующий день после того, как мне исполнилось 40 лет. Это был лучший подарок в моей жизни.
Даррен Маккарти. Глава XIV
Вы никогда не услышите, чтобы я винил хоккей в своих бедах. Я никогда не скажу, что к алкоголю и наркотикам меня подтолкнула игра.
В 1996 году я впервые признал свои проблемы. В тот момент мой приемный отец боролся с миеломой. Я помню, как он сказал мне: «Нас обоих поразил недуг. Давай обопремся друг на друга и будем бороться вместе. Возможно, мы сможем помочь друг другу преодолеть черную полосу».
Впервые я осознал, что меня поразил недуг. И такое может случиться с любым человеком. Пожарник, адвокат, хоккеист – все могут столкнуться с этим.
Сейчас очень много говорят о здоровье профессиональных спортсменов. Конечно, приходилось задумываться о том, как на моем здоровье отразилась хоккейная карьера тафгая. За короткий период времени из жизни ушли сразу несколько энфорсеров: Дерек Бугаард, Уэйд Белак, Марк Потвин и Рик Райпьен. Это наводит на неприятные мысли.
Бугаард скончался в возрасте 28 лет из-за передозировки наркотиками. Ученые Бостонского Университета изучили его мозг и выяснили, что Бугаард страдал энцефалопатией. У него произошли необратимые изменения в голове.
Белаку было 35, а Райпьену только 27, когда они свели счеты с жизнью. Рик годами боролся с депрессией. Белак также боролся с этой проблемой.
Боб Проберт скончался от сердечного приступа. Но врачи также диагностировали у него серьезные повреждения мозга.
Эти исследования не удивляют меня. Я уже давно чувствую, что моя голова пострадала за время профессиональной карьеры. Я чувствую, что мой мозг работает неверно. Не могу объяснить это, но просто знаю, что что-то не так.
Конечно, мои зависимости также сыграли свою негативную роль. Однако невозможно отрицать, что постоянные травмы головы не приводят ни к чему хорошему. На моем счету набралось 184 боя. Это если не учитывать драки в предсезонных матчах.
Никогда за мою карьеру мне не диагностировали сотрясение, полученное во время боя. Лишь однажды врач сказал, что у меня сотрясения. В матче с «Филадедльфией» Гэри Гэлли приложил меня о борт. В драке же я получил лишь одну серьезную травму. В бою с Марком Тинорди я порвал сухожилия.
За последние годы внимание к здоровью спортсменов стало гораздо пристальнее. НХЛ очень обеспокоена травмами головы. Врачи качественнее и внимательнее следят за игроками, проводят обследования. Теперь нужно пройти обязательные протоколы и тесты, чтобы тебя допустили к игре.
Я иногда задаюсь вопросом, а какой вред моему мозгу нанесла моя карьера? Пока что я не уверен в точном ответе. Но можно с уверенностью сказать, что я вхожу в группу риска.
Тафгай Марк Потвин, с которым я успел поиграть за «Адирондак», покончил жизнь самоубийством практически сразу после завершения карьеры. Это новость потрясла меня. Он был моим наставником. Он был одним из тех ветеранов, что научили меня правилам хоккейного мира. Я не мог понять, как он дошел до точки. Потвин, которого я знал, не наложил бы на себя руки.
Но сейчас я гораздо лучше понимаю, что такое депрессия и как она истощает. Есть ли связь между появлением депрессии и травмами головы? Не знаю. Но здравый смысл подсказывает, что такая закономерность вполне может быть.
Все тафгаи занимаются самоврачеванием. Когда ты постоянно дерешься на уровне НХЛ, то будешь искать способы заглушить постоянную боль. Алкоголь приходит первым на ум, хотя это неверный ответ. Ты постоянно живешь в тревоге, находишься в постоянном состоянии стресса. Каждая новая игра может сулить тебе новую битву. Представьте, что вы ходите на работу и каждый день думаете о том, что сегодня вам будут накладывать швы на лицо, что вы получите сотрясение, что вам сломают руки или нос. К тому же ты должен драться в нужный момент. Ведь, если бой начнется в неудачное время, ты выведешь тренера из себя и он обрушится на тебя с обвинениями.
За всю карьеру ни один тренер не приказывал мне драться. Но я всегда знал, когда настал момент сбросить перчатки. Но некоторые бойцы не могут уловить этот момент. Это приводит к еще большему стрессу.
Есть еще один очень важный аспект игры, о котором знаю не все фанаты. Это кодекс, определенный свод правил тафгаев.
Иногда тебе приходится соглашаться на бой, так как парню нужен шанс, чтобы доказать свою необходимость команде. Именно это произошло со мной и Полом Крузом. Мы играли против «Калгари». У меня был жесткий отходняк – мы с Полом Коффи и Шелдоном Кеннеди здорово отдохнули прошлым вечером. Я мог играть, но был не в настроении драться. Круз подъехал ко мне и сказал: «Я стараюсь сохранить место в составе. Может, мы сможем потолкаться?» – «Да, без проблем». Пока мой мозг осознал, что я согласился на драку, Круз отвесил мне пять увесистых оплеух. Помню, как до меня дошло: «Блять, мы же деремся!» В настолько я был плохом состоянии.
Отдельно хочу сказать о антинаркотической политики НХЛ. Я считаю, что лига проводит отличную работу. Врачи и вся программа в целом направлена только на благо спортсменов. Иногда они приходят на помощь даже раньше, чем до человека доходит само осознание проблемы.
У меня есть только одно возражение. Лига отказывается легализовать выдачу рецептов на некоторые средства. Такие, к примеру, как «Аддералл». Это средство в свое время мне очень помогло. Проблема в том, что в состав входят амфетамин и декстроамфетамин. Эти вещества стимулируют работу центральной нервной системы. Считается, что это дает преимущество атлету, поэтому они запрещены для употребления. Я считаю аморальным запрещать принимать лекарства, которые тебе прописывает дипломированный специалист.
Когда меня лишили «Адералла», у меня возникла острая потребность в марихуане. Она снимала стресс. Я лучше контролировал себя. К тому же марихуана не входит в число запрещенных «препаратов», так как не дает спортсмену никакого преимущества.
Признаюсь, я провалил много тестов на наркотики. Дошло до того, что я использовал искусственный пенис, чтобы обмануть систему. Обычный резиновый муляж, который наполняется искусственным «содержимым». Но меня поймали, хотя в прессе эта ситуация не афишировалось. Вышло так, что искусственная урина испортила машину для анализа. Меня оштрафовали на 20 тысяч долларов. Однако меня никогда не обвиняли, что употребляю вещества, которые можно назвать допингом. В конце концов, я перестал обращать внимание на тесты.
Сейчас мне 40 лет. И я чувствую, что карьера тафгая НХЛ не прошла для моего тела бесследно. Это проявляется с годами. Мой организм стонет каждый вечер. Непрекращающаяся боль. Но я отказываюсь от болеутоляющих. Разве что только те, которые можно купить в любой аптеке и которые не требуют специального рецепта: «Ибупрофен», «Тайленол».
Поймите, что подсесть на болеутоляющие крайне легко. Я и так борюсь с алкогольной зависимостью. Мне не нужна еще одна.
Я уверен, что Райпьен, Белак, Бугаард – все пытались найти облегчение своих страданий. Я видел, через что проходил Боб Проберт. Опиоиды.
«Викодин», «Оксикодон» – все эти вещества вызывают быстрое привыкание. Как много спортсменов погибло из-за передозировки? А они ведь просто занимались самолечением. Я не хочу, чтобы это повторилось со мной. Именно поэтому я избегаю таблеток.
Плохо, что профессиональные спортсмены не имеют медицинской страховки после завершения карьеры.
У некоторых даже нет денег, чтобы купить страховку. Я объяснил, почему у меня нет денег. В этом могу винить только себя. Но есть огромное количество спортсменов, которые не были звездами, которые не могли зарабатывать миллионы. И вот теперь им за 30 лет и они не знают, как жить дальше. Ты начинаешь все с нуля, когда большинство людей твоего возраста уже сделали карьеру. А у тебя нет ни опыта работы, ни навыков.
Теперь возьмем тех, как и я, кто испытывает серьезные проблемы со здоровьем. Моя нынешняя жена, Шерил, медсестра, и она доходчиво объяснила, какой вред моей печени нанес алкоголь и наркотики. И она заставила меня поклясться, что я более не притронусь к сильным наркотикам.
Да, я курю марихуану. К счастью, она легализована в Мичигане. Это помогает мне.
Долгое время у меня кошмарно болела спина и плечи. Я не мог спать. Постоянно консультировался с докторами «Детройта», который помогали мне абсолютно бесплатно. Они посоветовали мне сделать операцию. Но сначала, по совету жены, я обратился к хиропрактику. Это действительно помогло, но я все равно разбит.
Сложно описать, какие боли я испытывал. Мне всего выворачивало наизнанку. Как-то мне делали рентген. Повернув плечо, я почувствовал такую боль, что меня вырвало. Медицинские работники были поражены.
Это произошло летом 2012 года. Несмотря на жуткую боль в плече и спине, я принял участие в благотворительном гольф-турнире в Мичигане. Однако по ходу игры я почувствовал себя неважно и попросил Шерил забрать меня пораньше. Она стразу поняла, что дела плохи. Она связалась с докторами и попросила приготовить для меня палату. Мы поехали прямиком в больницу.
Врачи сразу же измерили мое давление -178 на 128. Врачи испугались, что у меня был сердечный приступ, но тесты показали, что этого не произошло. Так на мне сказался испытанный болевой шок. Это не просто боль. Это боль, которая ставит тебя на колени.
В конце концов, Шерил убедила меня сходить к хиропрактику. Доктор Дэн Уайлд. Шерил ходила к нему с 15 лет. Это известный и уважаемый специалист в среде хиропрактики.
Он осматривал меня 10 минут. В какой-то момент он остановился и с казал: «А, вот и наша проблема». У меня был искривлен позвоночник и защемлены нервы. Он произвел какие-то манипуляции с моей головой и спиной и, впервые за долгое время, боль ушла. Врач сказал: «Даррен, можешь вставать». Но я боялся пошевелиться. Я наслаждался ощущением того, что боль ушла. А вдруг я встану и она вернется?
С тех пор я постоянно посещаю доктора Уайлда. Мне не требуется операций, мне даже не делают рентген.
Хотя я не могу сказать, что все мои проблемы со здоровье решились. Левая рука, которой я избивал Клода Лемье и с которой познакомились многие другие тафги НХЛ, не поднимается выше плеча. Врачи установили, что у меня артрит. У меня было слишком много вывихов плеча за время карьеры. Так что я не могу оперировать своей левой стороной на 100 процентов.
Поврежденный позвоночник постоянно дает о себе знать. «Кортизон», «Торадол» – все это дает минимальное облегчение. Иногда я на протяжении 6-8 недель сплю каждую ночь в кресле, так как только в таком положении я могу комфортно себя чувствовать и спокойно заснуть.
Мои руки так изранены и искривлены, что даже не похожи на человеческие.
Я могу угадывать погоду, лучше многих метеорологов. Когда мои руки ноют больше обычного, то я знаю, что будет дождь. Врачи заявили, что мне потребуется серьезная операция, чтобы выправить пальцы через несколько лет.
Каждый шрам на моем теле имеет свою историю. Вот две маленькие дырочки на пальце. Из них годы назад я вынул два зуба Марка Тинорди после одной из наших драк. В том бою у меня произошел разрыв артерии, потребовалась операция.
Мое лицо испещрено мелкими шрамами, напоминающими о прошлом. Я ломал нос 7 раз. Он искривлен, словно у героя какого-нибудь мультфильма. Когда я достаю свою жену, то она любит шутить: «Если будешь дальше мне докучать, то я вмиг его тебе выправлю».
Первый зуб я потерял в девять лет. В Вудсли у нас был бассейн. И как-то раз я с разбега решил прыгнуть в него. Увы, но приземление вышло не лучшим. Я налетел лицом на бабушкину голову. Так я и потерял свой первый зуб.
В сезоне-2000/01 защитник «Блюз» Александр Хаванов немного разнервничался, когда я хотел привести против него силовой прием, поэтому выставил клюшку, чтобы защитить себя. Мне потребовалось посетить дантиста после этого. Потом еще раз. И еще. И еще. В конце концов, я решил, что с меня хватит: «Вставлю новый, когда завершу карьеру», – объявил я партнерам.
Повторюсь, я не жалею о своей карьере и не виню ее в своих бедах. Люди часто спрашивают, кем я вижу себя, если бы не стал спортсменом. Был бы я здоровее? Честно говоря, я считаю, что, если бы в моей жизни не было спорта, то, наверное, к этому времени я был бы уже мертв.
НХЛ все-таки держала меня в каких-то рамках. На кону было слишком много денег, и я не мог себе позволить окончательно слететь с катушек. Я не хотел потерять свою работу.
Также мы были настоящей командой. И партнеры всегда приглядывали за мной. Они пытались убедить меня притормозить. Несмотря на дикий образ жизни, у меня были грани. И эти грани я не собирался переступать.
Даррен Маккарти. Глава XIII
За свою 15-летнюю карьеру я заработал более 16 миллионов долларов. Но одно из главных заблуждений относительно моей карьеры то, что я обанкротился из-за пристрастия к наркотикам и азартным играм. Правда же заключается в том, что я потерял свое состояние, так как не мог отказать никому, кто просил о помощи. Это была частный банк Даррена Маккарти. Любой, кто нуждался в помощи, обращался ко мне с протянутой рукой.
Где-то лет 10 назад мой близкий друг попросил меня о помощи, так как неудачно инвестировал свой капитал. Я дал ему 100 тысяч долларов. Я сделал это, так как мы были близки. Словно семья. Я был крестным отцом одного из его сыновей.
Сначала он вернул мне 10 тысяч. И на момент написания этой книги я не слышал о своем друге уже семь лет.
В другой раз один из сотрудников организации «Детройт Ред Уингс» (не игрок) одолжил у меня 50 тысяч. Я не видел ни цента из этих денег. Если бы я встретил его сейчас, то, наверное, дал бы ему в морду.
Но я не хочу называть конкретных имен. Я не веду себя так. Если у нас возникают разногласия, то я разрешаю спор лично. Я не собираюсь унижать человека публично.
По моим подсчетам, я раздал друзьям, коллегам и членам семьи более миллиона долларов. Мои потери на ставках и траты на наркотики и близко не приближаются к этой цифре.
Сейчас я живу на пенсию НХЛ – 636 долларов в месяц. Плюс деньги за автограф-сессии. Теперь, когда я живу от получки до получки, удивительно, как мало друзей осталось рядом со мной. Я не рассказываю эту историю, чтобы разжалобить вас. Я надеюсь, что какой-то молодой хоккеист прочтет эти страницы и избежит моих ошибок.
Мои финансовые проблемы – это только мои проблемы. Когда ты растешь в небогатой семье и на тебя вдруг обрушивается состояние, то ты не знаешь, как им верно распорядиться. Я всегда тратил деньги, словно они будут у меня всегда.
По своему первому контракту я получал 200 тысяч долларов за сезон. Плюс подписной бонус в 200 тысяч. После налоговых вычетов я получил 140 тысяч. Мой приемный отец сразу же заставил меня положить 100 тысяч на счет в банк.
Уже эти деньги заставили меня почувствовать себя богачом. Представьте себе, что я испытывал, когда подписал 5-летний контракт на 4,5 миллиона. И это было только начало. Игрок получает денежный чек дважды в месяц. Я помню, как поставил перед собой цель, чтобы сумма одного моего чека превышала 100 тысяч. И я добился этого в сезоне-2002/03, когда мой годовой оклад составлял 2,2 миллиона. Я мог обналичить чек на 102 тысячи.
Конечно, я иногда задумывался, сколько же получают другие игроки команды. Однажды я пристал к Лидстрему: «Ник, покажи мне свой чек. Мне просто интересно посмотреть, как он выглядит».
Лидстрем – прекрасный человек, поэтому он без всякой задней мысли исполнил мою просьбу. 425 тысяч долларов или что-то около того. Бешенные деньги. Но моя зарплата выглядит еще более сумасшедшей на этом фоне. Если кто и заслуживал таких больших денег, так это Николас Лидстрем.
Когда речь доходила до денег, то я не умел заниматься планированием, как то делали Кирк Молтби или Крис Дрэйпер. Я жил сегодняшним днем. Я разбрасывался деньгами.
Я любил оставлять на чай 50 процентов от суммы. Поэтому в любом ресторане передо мной расстилали красную ковровую дорожку. Я совершал бездумные покупки. Я мог делать ставки на аукционах просто потому, что у меня были деньги. Сами вещи мне были совершенно ненужны.
Я оплатил колледж для сестры. Моя жена и мама покупали все, что они хотели. Я любил делиться.
Когда в 2006 году было объявлено о моем банкротстве, то люди посчитали, что я «пронюхал и пропил» свое состояние. Но это не так.
Я вижу четыре причины, почему я попал в такую ситуацию. Во-первых, локаут в сезоне-2004/05, во время которого я потерял около двух миллионов. Также я потерял деньги из-за неудачного вложения в земельный бизнес, раздал друзьям в долг где-то 490 тысяч и развелся с Черил.
Когда в 2006-м «Детройт» выкупил мой контракт, я должен был получить 1,7 миллиона за сезон. В итоге, получил только две трети этих денег. Плюс налоги. Плюс 75 процентов этой суммы я должен был отдать Черил, по условиям нашего развода.
В итоге, мои долги составили 6,2 миллиона. Стоит отметить, что из этих денег только 185 тысяч составляли долги казино. Я был желанным гостем в этих заведениях. Они всегда предлагали мне кредитные линии. Хочу сразу сказать, что я не был очень азартным игроком. Но проблема в том, что я позволял пользоваться этими линиями моим знакомым. Честно говоря, оглядываясь назад, мне даже повезло, ведь я мог оказаться должен игорному бизнесу гораздо больше.
Как я уже упомянул, я потерял кругленькую сумму на неудачном вложении в земельный бизнес. Мой партнер приобрел 28 акров земли в Хартфорде, штат Мичиган. Он должен был развить этот участок, а потом мы поделили бы прибыль. Увы, этого так и не случилось.
Я слишком доверчив. Это всегда негативно сказывалось, когда речь заходила о партнерстве. Я всегда верил людям на слово. Если мне говорили, что вернут деньги, то я соглашался помочь.
Я волновался, как развивается наш проект. Но меня заверили, что все продвигается по плану. В итоге, я оказался банкротом. С момента провала проекта я видел своего партнера лишь раз. Это произошло на празднике в честь старта бейсбольного сезона в ресторане Криса Челиоса. Но он успел свалить через черный ход, и мы так и не смогли «поговорить».
Повторюсь, азартные игры не стали главной причиной моего разорения. Самый мой большой проигрыш – 175 тысяч за вечер. С тех пор я больше сидел за игорными автоматами. Даже сейчас я иногда могу взять сотню баксов и просидеть за автоматом 3-4 часа. Но я уже не мечтаю сорвать банк, просто развлекаюсь.
Играл я и в букмекерских конторах. Я мог легко сделать ставку в 5 тысяч долларов. В итоге, как-то я проиграл 60 тысяч за раз. С тех пор я забыл дорогу в букмекерские конторы.
В 2003 году я стал играть профессионально в покер. Никогда не погружался в это дело основательно, но всегда получал удовольствие от игры. Мой самый большой выигрыш – 47 тысяч. Возможно, после всех травм мой мозг работает как-то иначе, но я неплохо читаю намерения других игроков.
Конечно, процедура банкротства – унизительная штука. Ты полностью разорен, вся ситуация прорывается в прессу. Люди приходят на аукцион, чтобы скупить твое барахло. Обычно на такие аукционы приходят человек 50-100. Но перспектива заполучить добро профессионального атлета утроило эту цифру.
В то время я был в Калгари, выступал за «Флэймс». Но мне рассказывали, что на аукцион даже пришел мужик в джерси «Детройта» и с моей фамилией на спине.
Кто-то заплатил 175 долларов за мою кофе-машину. Поверить не могу, я заплатил за нее столько, когда покупал ее. Моя статуя Будды ушла за 450 долларов. Я никогда не был страстным коллекционером, поэтому не потерял много дорогих моему сердцу вещей. Самым тяжелым было расставание с двумя мотоциклами. Мой любимый «железный конь» был продан за 9 тысяч 300 долларов. Самое интересное, что через несколько лет человек, который и купил его, просто подарил мне тот «Харлей».
Я очень рад, что мои чемпионские перстни за 1997, 1998 и 2002 года не попали в руки коллекционеров. Моя первая жена – Черил – договорилась с кредиторами и приобрела их, чтобы их могли носить мои дети. У меня же сейчас есть только перстень за 2008 год. Ведь я выиграл его уже после того, как меня объявили банкротом.
Оглядываясь назад, я понимаю, что не был так богат, как думал. Я получал миллион долларов. 37 процентов забирали налоги, 3 процента отходили агенту. Но я все равно неверно распоряжался своими деньгами. Купил слишком большой дом. Покупал слишком много автомобилей. Не забывайте, что около 400 тысяч я потратил на рок-группу. А вся прибыль от концертов шла на благотворительность и развлечения.
Все думают, что, получив большие деньги, смогут распорядиться ими с умом. Но взгляните на судьбы людей, выигравших в лотерею. Деньги быстро приходят и еще быстрее уходят.
Я не имел возможности восстановить свое материальное положение. На момент разорения мне было 33 года. За два сезона в «Калгари» я заработал 1,6 миллиона долларов. По итогам бракоразводного процесса я должен был отдавать своей экс-жене – Черил – 75 процентов моей зарплаты до того момента, как выйду на пенсию. Не забывайте про налоги. В итоги, мне остались крохи.
Я не помню, сколько именно денег было на моем счету, когда я повесил коньки на гвоздь. Где-то около 5 тысяч долларов. Но у меня все еще были обязанности перед семьей, да и самому надо же жить на что-то.
Я работал в качестве хоккейного эксперта на канале Versus 18 месяцев. На телевидение платили хорошо, это держало меня на плаву. Но NBC поглотила канал и мой босс потерял работу. Это означало, что и его команда ушла.
На данный момент мы живем на зарплату моей жены и мою пенсию. Но, как бы удивительно это не звучало, я чувствую себя более счастливым, чем во времена, когда я был миллионером.
Вот история моего финансового падения. Если вы хотели услышать истории о миллионных проигрышах за столом казино, то прошу прощения за то, что разочаровал вас. Я любил азартные игры, но никогда не сходил с ума. И я могу заверить, что никогда не делал ставки на хоккейные матчи. Мне такое и в голову прийти не могло.
Если говорить о наркотиках, то я всегда предпочитал марихуану. К тому же у меня всегда были друзья, которые готовы были снабдить меня всем необходимым абсолютно бесплатно.
Если бы у меня была возможность поговорить с молодым игроком, то я бы сказал ему, что не стоит безудержно тратить деньги. Не стоит думать, что ты обеспечен до конца жизни. Не покупай больше, чем тебе нужно. Купи нормальную машину, не покупай царские хоромы, а просто то пространство, что понадобится тебе и твоей семье. А главное, не позволяй другим людям лезть в твой кошелек. Научись говорить «нет».
Даррен Маккарти. Глава XII
Перед Днем Благодарения 2007 года я получил весточку от генерального менеджера «Детройта» Кена Холланда и его ассистента Джима Нилла. Они заявили, что клуб готов предложить мне контракт, если я смогу доказать, что у меня есть еще порах в пороховницах. В 35 лет я должен был вернуться в низшие лиги и играть за 500 баксов в неделю. Моим новым пристанищем стал «Флинт (Мичиган) Дженералс» из IHL.
Сложно было найти человека счастливее.
После развода, банкротства, смерти друзей и четырех поездок в реабилитационные центры, я вновь ощутил любовь к игре. Конечно, не обошлось без помощи Дрэйпера, который предоставил мне место для тренировок в своем центре. И я не подвел его. Я тренировался без устали.
Холланд ничего не обещал, но ему и не нужно было. Мы знали друг другу долгие годы. Мы поддерживали контакт постоянно, хотя я держал его на расстоянии. Я не хотел, чтобы он узнал о моем стиле жизни и разочаровался во мне.
Дрэйпер был одним из совладельцев «Флинт Дженералс», именно поэтому и возник вариант с этим клубом. Попав в команду, я поставил перед собой две цели – вернуть свою игровую форму, а также обрести некоторую уверенность. Ведь я толком то и не играл последние 18 месяцев.
Я знал главного тренера «Дженералс» Кевина Керра. Мы пересекались в OHL. Помню его по «Уиндзору». И я был уверен, что мы поладим.
Всего я провел за «Флинт» 11 игр. И Керр очень помог мне, дав большое количество игрового времени. Так что я быстро привел себя в форму.
Я с большой теплотой вспоминаю то время, что провел в команде. Прошло 16 лет с тех пор, как я последний раз отправлялся на выездные турне в автобусе. Знаю, что многие игроки без особой радости вспоминают такие поездки, но я был рад даже этому. Казалось, что наш автобус прибыл в Мичиган прямо из фильма «Щелчок».
Согласившись поиграть в IHL, я предполагал, что местные тафгаи захотят помериться силами с опытным бойцом из НХЛ. Но этого не произошло. Более того, большинство соперников совершенно не докучали мне из-за уважения моих былых заслуг.
Лишь один раз я столкнулся с откровенной наглостью. Мы играли против «Каламазу Уингс». В конце второго периода игрок «Каламазу» Трэвис Гранбуа огрел меня клюшкой.
Сначала я думал простить его, так как это была моя последняя игра за «Флинт». Но Гранбуа был Шоном Эйври IHL. Он вел себя, как последний мудак. Ему нужно было преподать урок.
«Ты ублюдок, – прорычал я, – ты пожалеешь об этом!»
Я схватил его за ремешок шлема и так скрутил его, что Гранбуа начал задыхаться.
Все знают, с какой ненавистью я накинулся на Клода Лемье. Лишь еще одному игроку за всю свою карьеру я хотел причинить настоящую боль. Джамал Майерс. Его уважали в лиге, но он страшно разозлил меня, когда напрыгнул однажды на меня со спины. Признаюсь, что Гранбуа вызвал у меня практически такие же чувства.
«Ты, мелкая сука, – продолжал орать я, – решил поиграть со мной? И как тебе взрослый хоккей?» Его лицо уже покраснело, когда лайнсмены разняли нас. Пусть это был мой последний матч за «Дженералс», но Гранбуа должен был ответить.
После того как нас разняли, Гранбуа не сразу смог встать, так как не мог восстановить нормальное дыхание. «Ну что умник? Вот так мы играли во взрослой лиге. И поверь мне, ты бы не протянул там и секунды», – завершил я.
Я был на 13 лет старше этого долбаеба. Когда ему было 8 лет, я уже дрался с Джо Кошуром, Доналдом Браширом, Дерианом Хэтчером и Келли Бакбергером. Со мной не пройдут его детские уловки.
Заметьте, я ни разу его не ударил. Просто хотел показать ему его место. Пока он бился об лед, словно рыба, выброшенная на берег, я добавил: «Пацан, в тебе нет ничего, что позволило бы попасть в высший свет».
Кроме того случая, в IHL у меня была только одна драка. Моим соперником стал Крис Ковальчик. Мы встретились в круге вбрасывания и он сказал: «Вы мой кумир. Для меня было бы честью сразиться с вами. Вы согласны?» Я не хотел драться, но как я могу отказать при таком предложении? Мы сбросили перчатки, чуть-чуть поборолись. После он добавил: «Это был лучший день в моей жизни». Для меня было честью встретить такого соперника.
Холланд слышал об этой «драке». При следующей нашей встрече он спросил: «Ты больше не хочешь драться? Ты позволил парню из этой лиги тягаться с тобой. А ты все еще хочешь играть?» Холланд постоянно подкалывал меня таким образом. Я ответил: «Ты шутишь? Я не хотел покалечить ребенка. Я бы мог похоронить его. После игры он даже просил у меня автограф».
Я верил в свои силы. Был уверен, что способен помочь «Ред Уингс» в сезоне-2007/08. Как в свое время Джо Кошур помог нам. Однако сначала мне нужно было поиграть в АХЛ – «Гранд Рэпидс». Именно здесь я вновь обрел истинную любовь к игре. Мне было так приятно играть с молодыми и рвущимися в бой хоккеистами. Я до сих пор очень пристально слежу за «Детройтом», так как в команде выступает много ребят, которых я еще видел в начале карьеры: Джимми Ховард, Джонатан Эрикссон, Даррен Хельм, Джастин Абделькадер, Кайл Куинси и Йоаким Андерссон.
Я чувствую некую связь с ними. И я надеюсь, что смог передать им частицу своего опыта. Конечно, я не мог удивить их чем-то в плане техники, зато я мог показать, как лучше защищать шайбу и бороться у бортов.
В конце концов, Холланд предложил мне минимальный контракт. Честно говоря, в тот момент я был бы готов играть и бесплатно. Стоит отметить, что главный тренер «красных крыльев» Майк Бэбкок все еще не был уверен в моей кандидатуре. Однако 28 мая 2008 года я провел свою первую игру после возвращения. Меня выпустили в одной тройке с Крисом Дрэйпером и Кирком Молтби. Возвращение «Grind Line». Это был красивый жест со стороны тренера.
В итоге, в регулярном сезоне я успел провести только три матча. Однако я смог произвести достойное впечатление и завоевать место в составе на плей-офф.
По своей традиции, мне даже удалось забить один важный гол. Я открыл счет нашим голам во втором матче серии с «Нэшвилл» (4:2). Конечно, это не самый важный гол в моей карьере, но в тот момент я почувствовал небывалый прилив эмоций.
Юхан Франзен и Томас Хольмстрем залечивали травмы, поэтому я попадал в состав до финальной серии. И только с их возвращением я осел в запасе. Однако это не помешало мне радоваться итоговой победе больше всех.
Все четыре моих ребенка были уже в достаточно сознательном возрасте, чтобы разделить радость успеха со своим отцом. Сначала мы наполнили чашу Кубка Стэнли до краев мороженым. Идеальное празднование для человека, который смог изменить ход своей жизни. В тот день мне казалось, что я взял себя под контроль. Но я вновь ошибался.
